При прошлых пилюлях старуха спала, хотя бы. А при новом ни в одном глазу. И агрессия. Много. От чего я старательно уходила с прошлым лекарством и надо было просто увеличить дозу ещё и всё бы устаканилось. Но вдруг старуха помрёт? Говорит врач медсестре. Про меня никто даже в голову не берёт. Ну, что ж тут поделать? Куда ж деть её? Пожимает плечами врач. А куда деться мне?
Завела она друзей с подъезда. Зека само собой. С подругой его. Я писала про опойку. И присоединилась ещё мать его. С ней тоже не особо кто общается. Но она не унывает. Не унывала раньше. Старожилы рассказывали, что в ходе разборок однажды она пригрозила, что сын вернётся из зоны и всех построит. И так оно и вышло. Он вышел, всех построил.Все сидели по квартирам, никто замечаний не делал, боялись. И мать зековская ходила гоголем, поглядывая на соседей свысока. Но всё равно никто не спешил водить в ней дружбу. Так, здоровались, ни о чём перекинулись словами и подальше от неё. Когда в один прекрасный момент он гонял её, то никто не пустил и она голосила, что убьёт же он, помогите. И да, зек с опойкой в её квартире жили, а она в общаге обреталась несколько лет. Недавно опойка получила в наследство квартиру и ушла с зеком туда жить, но иногда приходят. Аккурат на пенсию нашему дому. И мать вернулась из общаги, и стала лучшей подлюгой старухе. Им кроме друг друга общаться не с кем. Никто не привечает. На меня косится. Я не здороваюсь.
О том, что у меня с конца школы прозопагнозия знаю только я. Это когда не различаешь черты лица встречных людей, не распознаешь, не запоминаешь. Я узнавала людей по походке, одежде, голосу. Но если в другой одежде, то снова не узнаю. Когда меня беременную не пустили в очередь за молоком собственные училки, я расстроилась. И поклялась, что даже если и узнаю когда хоть одну, а я узнавала иногда, то сделаю вид, что не знаю. Так и с соседями. Так было и с бывшими сослуживцами. И так же с матерью зека. Пока я её запомнила, как и всех прочих в подъезде, она уже поджимала губы при встрече и делала вид, что не слышит, когда я здоровалась. Ну, и пошла она лесом. А сейчас это всплыло. Это такой аргумент против меня, что хуже меня никого нет. И вот, они с мамашей обсуждают моих многочисленных мужиков. Устраиваемые мной оргии и спрашивают, где у меня муж. Я бы тоже хотела знать где((
Ну и вот. В период пандемии и карантина, поскольку я в самой что ни на есть группе риска, я прониклась сидением дома. И, вообще, всегда покупаю ывсё прозапас, чтоб не ходить лишний раз в магазин. Не понимаю я людей, у которых самое большое десяток яиц в холодильнике. А из магазина идут только с буханкой хлеба. Они святым духом живут?
Я к чему? А к тому, что после очередного вынесения мне мозга, старуха ушла в даль. Вчера несколько раз порывалась стащить с балкона мои вещи. Сегодня новая попытка, кою я пресекла. И когда она уходила, то почему-то мне подумалось, что сумочка у неё подозрительно полная, наверное, что-нибудь да стащила. И да. Я лишилась всех яиц в холодильнике. До сегодня я потеряла кошачий влажный корм и детское питание. Она хоть и преподносит, что она идёт к маме и негоже туда с пустыми руками, но по всем изменениям её поведения, жагрону, сужу, что она несёт еду в общак. С зеками ли, с бомжами...
А мне, гад, трудно выйти из дома. Я боюсь солнца, встречных людей, множества людей в магазине и на улице. Думала, не пойду никуда. Решила, что не сегодня. Почти всё есть, кроме хлеба. Так, пирог испеку. Ага. Два раза((
Назавтра ещё наметила поехать к психиатру, что вернула старое лекарство, а такое ощущение, что старуха сбежала из дома. И главное, прячет то, что стащила и не отдаёт, махается. Точно куда-то кому-то.
Journal information